Военный совет в Филях был описан Львом Толстым в романе «Война и мир»
По описанию, сделанному Львом Толстым в романе «Война и мир», художником Алексеем Кившенко была создана знаменитая картина «Военный совет в Филях», вошедшая в школьные учебники. Написанная к ноябрю 1879 года, она принесла автору право на пенсионерскую поездку в Европу. Потом была повторена для галереи Павла Третьякова и произвела фурор на Берлинской выставке.
Воспроизводя на своем полотне историческое событие, Алексей Кившенко точно следовал за писателем. Так же как написано в романе, за столом изображены русский полководец Михаил Кутузов, генералы Паисий Кайсаров, Пётр Коновницын, Николай Раевский, Александр Остерман-Толстой, Михаил Барклай де Толли, Фёдор Уваров, Дмитрий Дохтуров, Алексей Ермолов, Константин Толь и Леонтий Беннигсен. Художнику удалось передать не только портретное сходство персонажей, но и их душевное состояние. Он сумел показать отношение каждого к происходящему.
Глядя на картину сразу понимаешь — сейчас решается судьба России. Оставить Москву или принять сражение? За спором между Кутузовым и генералами во главе с начальником штаба Бенигсеном, высказывавшихся за битву под Москвой, с печки наблюдает внучка хозяина избы.
Картина разошлась в тысячах репродукций
Биограф Кившенко Виктор Казанцев писал, что «Военный совет» заинтересовал художника «не своими блестящими мундирами, не эффектом освещения, а именно желанием воспроизвести в красках выражение лиц у участников этой великой драмы, разыгравшейся в такой скромной обстановке, <…> величие и глубокий смысл переживаемого момента».
Это полотно практически сразу стало хрестоматийным. Без него не обходилось и не обходится ни одно издание или выставка, посвященные Отечественной войне 1812 года. «Картина, <…> разошедшаяся по России в тысячах репродукций, сразу выдвинула Алексея Даниловича среди исторических художников и сделала известным его имя в России, а затем и за границей», — так отзывались о полотне искусствоведы.
Немного истории
Напомним, после знаменитого Бородинского сражения русская армия с большими потерями отошла к Москве. 1 сентября русские войска стали занимать оборонительную позицию на Воробьёвых горах. Готовилась новая, как все говорили, генеральная битва с войсками Наполеона.
Однако ряд генералов, в их числе Михаил Барклай де Толли и Алексей Ермолов, а также штабные офицеры доложили главнокомандующему своё мнение о непригодности выбранной генералом Беннигсеном позиции. Кутузов вынес этот вопрос на обсуждение военного совета, созванного вечером в подмосковной деревне Фили в избе крестьянина Михаила Фролова.
Совет проходил в обстановке секретности и протокол не вёлся. Поэтому количество участников его участников так и осталось неизвестным.
Войска отступали по Рязанской дороге
Барклай де Толли первым аргументированно обосновал точку зрения о необходимости оставления города. Он утверждал, что именно это поможет спасти армию и в дальнейшем обеспечит победный исход кампании. Его главным оппонентом выступил Беннигсен. Он настаивал на проведении сражения. По его мнению, первопрестольную надо защитить. Именно это окажет положительное моральное воздействие на армию и общество в целом.
Среди генералитета также высказывалась мысль о встречном атакующем движении против армии Наполеона. Однако она не получила поддержки.
В результате поименного голосования по двум первым предложениям мнения участников совета разделились примерно поровну. Окончательное и нелегкое решение принял Кутузов. Он приказал оставить город и сберечь армию для будущих боевых действий, ибо «с потерянием Москвы не потеряна еще Россия».
На другой день, 2 сентября 1812 года, русские войска оставили Москву и отступили по Рязанской дороге. Совершив Тарутинский марш-маневр, им удалось оторваться от противника. За 20 дней пребывания в укрепленном Тарутинском лагере в 84 километрах к югу от Москвы российская армия пополнилась людьми, вооружением и снаряжением. В тыл неприятеля были направлены войсковые партизанские отряды и «летучие корпуса». Всё это решило исход войны и подтвердило прозорливость и талант великого русского полководца.
Художник одной картины
В сознании широкой общественности Алексей Кившенко по-прежнему остаётся художником «одной картины». Популярность, пришедшая благодаря этой работе, обернулась для него полузабвением всего остального творчества. А оно на самом деле значительно и многогранно.
Алексей Данилович Кившенко родился в селе Серебряные Пруды Венёвского уезда Тульской губернии в семье крепостного графов Шереметевых. Отец его, Данила Васильевич, был человеком незаурядным. Природа щедро одарила его различными талантами. Он прекрасно рисовал и самоучкой выучился играть на рояле. Был способен к наукам. По воле графа получил среднее образование и окончил курс ветеринарных наук в Медико-хирургической академии. Работал ветеринаром, а затем его назначили управляющим шереметевского Серебряно-Прудского конного завода.
Четверо его сыновей — Василий, Алексей, Николай и Владимир — унаследовали отцовскую любовь к рисованию и музыке. Николай учился в консерватории. Алексей с детства изрядно рисовал, с увлечением копируя из журналов батальные и охотничьи сцены, а также пел.
В учении проявил рвение
В возрасте 9 лет его отправили в Петербург, где мальчик начал заниматься в хоровой капелле и в рисовальной школе Общества поощрения художеств. Посещал рисовальные вечера Ивана Крамского. В 1867 году поступил в Академию художеств в качестве вольноприходящего ученика и одновременно в Технологический институт. Год был слушателем Медико-хирургической академии. Средства на жизнь зарабатывал «службой в Адмиралтействе, получая там в качестве писца 12 рублей в месяц жалованья».
В конце концов любовь к живописи взяла верх. В 1870 году Кившенко зачислили в Академию по классу исторической живописи. Его преподавателям стали члены Товарищества передвижных выставок профессора Карл Гун и Константин Маковский. Учился юноша с большим рвением. Полученные ранее медицинские знания пригодились ему при освоении анатомического рисунка, а составленный им атлас долго служил в качестве академического пособия.
Его академическая конкурсная работа «Брак в Кане Галилейской» удостоилась большой золотой медали. Пенсионерства, правда, лауреат не получил, так как навлек на себя нарекания Ивана Николаевича Крамского: «Знают ли конкуренты на большую золотую медаль и особенно господин Кившенко, удостоенный этой медали, что-либо из истории искусства? Где он поместил своих пирующих на браке: в проходе ли нынешнего гостиного двора или в обстановке, возможной исторически?»
Алексей Кившенко начинает добиваться второй большой золотой медали и выбирает для конкурсной картины тему «Военный совет в Филях». К теме Отечественной войны и образу Кутузова Алексей Данилович обратится вновь в 1893 году в связи с 20-летием публикации романа «Война и мир» и создаст альбом акварельных иллюстраций.
Художник получил заказ от императора
Многие из работ художникам были приобретены императором Александром III, великой княгиней Марией Павловной, цесаревичем Николаем Александровичем и другими членами императорской фамилии.
Купивший «Охоту на зайца» и «Охоту на лисицу», великий князь Владимир Александрович предложил художнику выполнить пять батальных полотен на сюжеты последней русско-турецкой войны для военной галереи Зимнего дворца. Для создания живописной хроники славной кампании планировалось написать 56 картин, отражавших важнейшие эпизоды и сражения. Поэтому, помимо Кившенко, к работе привлекли известнейших баталистов. В этом списке значится Алексей Боголюбов, Павел Ковалевский, Николай Дмитриев-Оренбургский и другие. Исполнителям поставили условие: портретное сходство действующих лиц и натурное изображение местности. Законченные эскизы должны были утверждать царь и великие князья.
Его работы сразу получили признание
Кившенко срочно возвращается из поездки по Европе и отправляется в Закавказье и Азиатскую Турцию. Он делает этюды в Карсе, Ардагане, Ардануче и Горгохотане, на Аладжинской позиции. Акварельные эскизы будущих больших батальных картин на темы «Взятие штурмом укрепленных Горгохотанских высот 1 января 1878 года», «Штурм крепости Ардаган 5 мая 1877 года» «Штурм крепости Ардаган…» сразу были выделены современниками. А его работа «Художественные новости» на Академиечской выставке 1886 года названа «лучшей батальной картиной». В ней, писали критики, «пропасть движения, массы расположены превосходно, военная драма развивается ярко».
После этого в течение двух лет он написал «Поражение армии Мухтара-паши на Аладжинских высотах 3 октября 1877 года»
и «Зивинский бой 1877 года». Летом 1891 года живописец побывал в Уральске на торжествах, посвященных 300-летию Уральского казачьего войска, происходивших в присутствии наследника цесаревича Николая Александровича. По заказу Александра III он выполняет рисунки для императорской грамоты, вручавшейся на торжества. Но самым большим итогом поездки стала картина «Чтение Высочайшей грамоты Уральскому войску в г. Уральске 31 июля 1891 года», впоследствии представленная на выставке в Москве.
Работы Кившенко отличает естественность композиции
В 1892 году художник получает очередной заказ. На этот раз его путь лежит в Болгарию — Бугаров, Ташкисен, Телиш, Горный Дубняк, Плевна, Шипка, Калофер, Филиппополь. Результат поездки — картина «Третий день боя на Шипкинском перевале 11 августа 1877 года». Надо сказать, что исследователи его творчества и военные историки в один голос утверждали, что работы Кившенко на сюжеты русско-турецкой войны отмечены естественностью композиции. В них отсутствуют нарочитые эффекты, типичность образов, удачные пейзажные мотивы. Именно поэтому искусствоведы отнесли Алексея Даниловича Кившенко к новой школе «баталистов-эпиков».
Кроме того, он работает и как иконописец. Для военного собора в Карсе им было написано шесть образов.
Кившенко был прекрасным иллюстратором
В 1879–1880 годах для альбома «Отечественная история в картинах для школы и дома» художник исполнил тридцать акварелей. Сюжеты: призвание варягов, Долобский съезд князей, благословение Димитрия Донского Сергием Радонежским,
Алексей Данилович Кившенко был неутомимым путешественником. Он не раз отправлялся с экспедициями на Восток, в Германию, Австрию, Италию, Турцию, рисуя пейзажи, архитектуру, быт и облик людей. В 1891 году Алексей Данилович принял участие в археологической экспедиции Никодима Кондакова, снаряженной Палестинским Обществом в Святую Землю. Бейрут, Бальбек, Дамаск, Заиорданье, Иерихон, Иерусалим… Все это время Кившенко писал акварели, заказанные ему Обществом, и собирал материал к «Палестине», изданной Алексеем Сувориным. Современники считали, что рисунки и иллюстрации художника для «Нивы», «Палестины», «Посредника» «стоят в ряду с произведениями первоклассных иллюстраторов».
Последняя работа осталась не законченной
Помимо всего, художник вёл большую педагогическую работу. Он преподавал в фигурном классе Центрального училища технического рисования барона Штиглица и руководил классом батальной живописи Высшего художественного училища Академии художеств. Между тем здоровье его, и в юности-то не особенно крепкое, стало сильно сдавать. Летом 1889 года Кившенко уезжает лечиться за границу — в Киссинген, а затем в Мюнхен.
По возвращении в Петербург ему пришлось отказаться от преподавательской работы в Центральном училище технического рисования. Обострение болезни грозило потерей возможности самостоятельно передвигаться. Он вновь отправляется на лечение в Гейдельберг. Но сделать уже что-либо оказывается поздно. Художник умолял докторов спасти ему хотя одну правую руку, но те оказались бессильны.
За несколько дней до смерти художника пришла весть об избрании его почетным членом Общества исторической живописи в Москве.
Алексей Данилович Кившенко умер в Гейдельберге, так и не успев закончить «Бой под Горным Дубняком…» Похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.
Предыдущая публикация из цикла «Сто шедевров живописи» — «Великому педагогу Рачинскому посвящена картина Николая Богданова-Бельского»
Наталья Швец
Репродукция картины Алексея Кившенко «Военный совет в Филях»
