Персонажи художника Якоби поражают сходством с подлинными портретами

персонажи
Валерий Якоби. «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны». 1872 год, ГТГ

Персонажи, изображённые художником Валерием Якоби на картине «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны», поражают своим сходством с подлинными портретами. По крайней мере так считал публицист, популяризатор истории, редактор журналов «Исторический вестник», «Древняя и Новая Россия», генерал-майор Сергей Шубинский. Из 26 героев на этом полотне лишь двое не являются историческими личностями. 

Господин Шубинский писал: «Экспрессия каждой физиономии схвачена поразительно верно; вся картина так и дышит движением и жизнью, исторически-бытовою правдою…»

И продолжил: «Картина поражает своею художественною правдою и поразительно-мастерскою отделкою всей обстановки до мельчайших подробностей, что, впрочем, и не могло быть иначе, так как кисть В.И. Якоби почти два года не оставляла полотна картины!». Кстати, сама картина, которая первоначально называлась «Утро во дворце Анны Иоанновны в 1740 г.», довольно небольшая, однако включает в себя 26 персонажей, из которых только два не являются историческими лицами.

Немного истории

На картине, которая находится в Государственной Третьяковской галерее, можно увидеть роскошные царские покои, в которых расположились знатные дамы и господа, а также сама императрица Анна Иоанновна, известная своей любовью к развлечениям. При этом одна часть придворных сидит вокруг госпожи, а другая ведёт себя довольно странно: взрослые персонажи прыгают друг на друга, дурачатся и корчат физиономии…

Как известно, эта правительница была племянницей императора Петра I, дочерью его больного брата по отцу Иоанна. Нелюбимая дочь, племянница и рано овдовевшая молодая женщина пришла к власти совершенно случайно. Как и следовало ожидать, она быстро почувствовала вкус к роскошной жизни и безнаказанности, очень любила шутить и даже издеваться над людьми, что в полной мере ощутили на себе разжалованные и превращённые ею в шутов аристократы — представители древних, знатных родов. Именно они и изображены во второй группе на картине Валерия Якоби.

Сюжет

Сюжет произведения «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны» прост: утро в покоях императрицы. Судя по всему, Анна Иоанновна плохо себя чувствует, поэтому не встаёт с постели и даже почти не улыбается, несмотря на развлечения. Надо сказать, что после расправы над Долгорукими, это произошло на седьмой год царствования, Анна Иоанновна резко сдала и начала часто болеть. Вот и сейчас отчётливо заметно: игра шутов в чехарду её уже не забавляет – она едва улыбается.

Рядом с ней в небрежной позе сидит её фаворит Эрнст Иоганн Бирон. Ему что-то нашёптывает на ухо глава тайной канцелярии, генерал-аншеф Андрей Иванович Ушаков. Интересный факт: ни один переворот в России не повлиял на судьбу Ушакова, он продолжал преданно служить престолу. Рядом с Бироном, в фиолетовом, его сын Карл Эрнст, к слову, генерал-майор русской армии. Считается, что его матерью была сама Анна Иоанновна. Отрок изображён с неизменным бичом, которым он так любил стегать русских вельмож по икрам во время званых обедов у отца. С противоположной стороны кровати супруга Бирона, графиня Бенигна Бирон подаёт матушке микстуру.  

Вся сцена, изображённая Валерием Ивановичем Якоби, происходит в Летнем дворце. Именно здесь весь 1741 год до самой смерти жила «престрашного зраку девица», как её называли современники. В 1748 году деревянное здание было разобрано, стройматериалы использовали для строительства дворцовых флигелей в Екатерингофе.

Шуты на картине Якоби

Особого внимания заслуживают такие персонажи, как шуты. Дело в том, что почти все они — знатные и прекрасно образованные аристократы, разжалованные царицей за разные проступки. Придворные, которые над ними потешались, были им близкими или дальними родственниками.

На первом плане картины лицом к зрителю лежит граф Алексей Петрович Апраксин, представитель знатного царского рода. В 1729 году он принял католическую веру, за что и поплатился, став шутом. Про него говорили, что «несносный был шут, обижал всегда других и за то часто бит бывал».

В согнутой позе стоит князь Михаил Алексеевич Голицын, дед которого был фаворитом царевны Софьи Алексеевны, который также попал на шутовскую службу из-за смены вероисповедания. Из-за того, что подавал гостям квас, получил кличку Квасник. Его настолько сильно унижали, что князь едва не сошёл с ума. И как знать, что бы случилось с этой знатной особой, если бы не его брак с придворной шутихой-карлицей, калмычкой Авдотьей Бужениновой. На картине она сидит на медвежьей шкуре у кровати императрицы.

Этот брак вошёл в историю благодаря Ледяному дому, который построила для них императрица. Она потратила много государственных денег, закатив шикарную шутовскую свадьбу с грандиозным шествием, в котором участвовали представители разных стран и экзотические животные. Как ни удивительно, но от этого брака получилось совершенно не шутовские дети, которые принесли много пользы государству российскому….

Ещё один знатный шут на картине — князь Никита Фёдорович Волконский, назначенный на эту должность «по давнишней злобе к жене его Аграфене Петровне», которая была замечена в дворцовых интригах. В его обязанности входило кормить ливретку императрицы Цитриньку и разыгрывать бесконечный шутовской спектакль, будто он по ошибке женился на князе Голицыне. Он сидит верхом на Голицыне и смотрит прямо на зрителя.

Другой известный шут Иван Алексеевич Балакирев прыгает через них, возвышаясь над вельможными шутами. В своё время он служил в Преображенском полку, был верным слугой императору Петру I, но пострадал, потому как возил письма Екатерины её любовнику Монсу. При Анне Иоанновне был введён в штат «дураков»…

Другие персонажи 

Если присмотреться, то можно увидеть героя картины, который с отвращением смотрит на всё это зрелище — он стоит в дверях. Это никем незамеченный кабинет-министр граф Артемий Волынский зашёл, чтобы сказать что-то важное, но увидев что происходит в покоях, решил уйти. Оно и понятно, подобное безобразие ему не по чину… У дверей можно увидеть шута Педрилло, который играет на скрипке. Шут д’Акоста бичом, с привязанным к нему пузырём, сидя на полу, подстегивает всю группу играющих в чехарду.

Однако государыню уже ничего не развлекает, чего нельзя сказать о статс-даме, графине Наталье Фёдоровне Лопухиной, её фаворите графе Левенвольде и герцогине Гессен-Гомбургской. Эти персонажи сидят в ногах больной, играют в карты и следят за чехардой. На игру также направлено внимание будущей правительницы Анны Леопольдовны, французского посла, маркиза де Шетарди, хирурга Лестока и первого кабинет-министра Андрея Ивановича Остермана. Эти персонажи расположились в глубине спальни.

Граф, генерал-фельдмаршал Миних и князь Николай Трубецкой ведут за постелью деловой разговор. В противоположном конце покоя, возле станка с попугаями в униженной позе стоит пиит, основоположник Российской поэзии Василий Кириллович Тредьяковский. В его руках свиток — новая ода. Две фигуры, скорее всего вымышленные персонажи – черемисянка в национальном костюме и негритёнок, сидят на полу, красочно дополняя картину. 

Вполне возможно, что некоторые могут прийти к заключению, что картина Валерия Якоби — пародия, насмешка над русской аристократией… Однако искусствоведы в этом плане категоричны: картина лишь воспроизводит исторический факт, который имел место быть, как и изображённые на ней персонажи.

персонажи

Наталья Швец

Предыдущая публикация из цикла «Сто шедевров живописи» — «Купеческие поминки» Фирса Журавлёва — сатира на бескультурье