Участник Великой Отечественной войны, старший лейтенант Николай Фёдорович Баранов защищал Ленинград. Его племянница Елена Шамонова поделилась историей о военной судьбе фронтовика.
Всю службу на флоте мой дядя Николай Фёдорович был связан с одним верным боевым стальным и бронированным другом крейсером «Киров». О своем корабле он говорил, как о живом организме, оправдавшем себя на службе по защите Родины.
Родился дядя в 1911 году, детство и юность его проходили в селе Истобное Раненбургского района Рязанской области в годы тяжёлой политической и экономической ситуации. Николай — старший брат моего отца, майора Михаила Фёдоровича Баранова, прошедшего всю войну от Москвы до Берлина.
В 1937 году дядю призвали послужить Отечеству, и попал он на крейсер «Киров» Краснознамённого Балтийского флота. По тем временам служить ему предстояло полных 5 лет, так было установлено в Советском Союзе с 1936 года. Теперь его размеренная жизнь по флотскому распорядку проходила в районе Таллина. И всё было бы ничего: и служба шла успешно, и с экипажем сдружился, и увольнения на берег, и мечты о будущем волновали молодую кровь, но началась война.
Флотилии был дан приказ оставить базу в Таллине и двигаться в Ленинград. Это была последняя возможность вывести корабли, эвакуировать руководство КБФ, представителей аппарата Эстонской ССР и ценные бумаги. Тот поход был очень тяжёлым.
Фашисты устроили настоящее побоище. По советским кораблям немецкая авиация и артиллерия выпустила огромное количество бомб и снарядов. Дядя вспоминал, что только благодаря правильно выбранной тактике перехода кораблей, мужества матросов и хорошей броне судна, крейсеру с ценным грузом удалось дойти до Кронштадта. Позже корабль отбыл в Ленинград и встал на боевую позицию на Неве напротив университетской набережной. Крейсер «Киров» стал непоколебимым препятствием для врагов, самоотверженно защищал город из всех своих орудий. Команда знала, Ленинград сдавать нельзя, и каждый моряк стал такой же сталью, как сама броня крейсера.
И в зной, и в холод…
Николай Фёдорович Баранов вспоминал, что это были неимоверно тяжёлые бои под постоянным прицелом, под мощными ударами врага и в зной, и холод, и в штормовой ветер. Порой не просыхала одежда и руки стыли от ледяной воды. Но хладнокровие командиров, выучка, стойкость и мужество всего экипажа, которые, казалось бы, выходили за рамки человеческих возможностей, приносили успех. И несмотря на потери, они держались. Весной 1942 года немцы предприняли массированную атаку, чтобы прорвать оборону. Более сотни членов экипажа оказались в числе погибших и раненых , несколько орудий и само судно были повреждены.
После ремонта, длившегося месяц, «Киров» вернулся в Ленинград к боевому дежурству. В январе 1944 года он был задействован в операции «Январский гром». Перед экипажем поставили задачу нанести сокрушительный удар по позициям врага. В результате непрестанного подавления очагов сопротивления противника 18 февраля город был полностью освобождён от блокады.
За образцовое выполнение боевых задач в борьбе против немецко-фашистских захватчиков и проявленное мужество и отвагу личным составом 27 февраля 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР крейсер «Киров» был награждён орденом Красного Знамени. Экипаж корабля получил медали «За оборону Ленинграда».
В последствии, в октябре 1944-го, несколько моряков были представлены к другим правительственным наградам. Уже после победы, в октябре 1945-го, крейсер подорвался на донной мине и второй раз ушёл на ремонт. Но снова вернулся в строй, и в дальнейшем стал учебным кораблём. В 1974 году его исключили из состава ВМФ и разобрали на металл. Легендарный крейсер «Киров» прослужил Советскому Союзу почти сорок лет. Его носовые артиллерийские башни были установлены в Ленинграде в память кораблю-защитнику города.
Николай Фёдорович Баранов никогда не хвастал наградами. А ведь медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» просто так не давали.
Жизнь после войны
К сожалению, общались мы редко. Дядя проживал в Ленинграде, мы — в Подмосковье. Как многие в то время, были без телефонов. После войны он остался в северной столице, которую защищал, не жалея жизни. Там дядя Коля женился на блокаднице, девушке с удивительным именем Надежда, но, к сожалению, с сильно подорванным здоровьем, что сказывалось всю её жизнь.
Несмотря не на что, у них родились дочь и сын. В мирное время Николай Фёдорович трудился начальником отдела кадров на заводе им. С. М. Кирова. На одном месте проработал до пенсии. Как-то мой брат возвращался из Эстонии со студенческой практики и заехал к дяде.
Николай Фёдорович устроил для него экскурсию по легендарному заводу с большим историческим прошлым и не малыми достижениями в настоящем. Об этой поездке брат интересно рассказывал мне, тогда ещё школьнице, которая слушала с волнением. Особенно он восторгался посещением подводной лодки. И немудрено, повезло же парню! Очень он гордился нашим дядей Колей, старшим лейтенантом Николаем Фёдоровичем Барановым, и экскурсией на подлодку.
Как бы я хотела сейчас больше узнать у отца и наших родственников о той страшной войне, о том, что пришлось пережить… К сожалению, их нет уже с нами. Но они остаются в памяти живущих, и мы стараемся передать детям и внукам, какой ценой их предки отстояли страну и подарили нам право на жизнь.
Не теряю надежды со временем узнать из архивов то, что невозможно уже узнать у очевидцев. История нам не простит, если мы забудем о героях Великой Отечественной войны, о том, как ковалась долгожданная победа, о каждом нерве и вздохе, о крови солдат, освободивших нашу Родину и всю Европу от фашистской чумы.
Елена Шамонова
Фото предоставила автор
Предыдущая публикация из цикла «Вспомним всех поимённо» — Мой отец Юрий Прокофьев
