Николай Ге специально написал картину к Первой выставке художников-передвижников
Николай Ге знаменитую картину «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» написал специально к Первой выставке художников-передвижников, которая состоялась в 1871 году. Павел Третьяков купил полотно ещё до начала экспозиции, едва увидев его в мастерской. Уже на выставке картина произвела сильное впечатление на императора Александра II и он также пожелал её купить. Сообщить императору о том, что произведение продано, никто не осмелился. В результате художника попросили написать для Третьякова авторскую копию, а оригинал отдать Александру II…
Тема для картины художником была выбрана не случайно — приближался 200-летний юбилей Петра I.
«Десять лет, прожитых в Италии, оказали на меня своё влияние, и я вернулся оттуда совершенным итальянцем, видящим всё в России в новом свете. Я чувствовал во всём и везде влияние и след петровской реформы. Чувство это было так сильно, что я невольно увлёкся Петром и, под влиянием этого увлечения, задумал свою картину «Пётр I и царевич Алексей», — писал Николай Ге.
Но изучив архивы, погрузившись во мрак рубежа XVII-XVIII веков, художник, впечатлённый жестокостью самодержца, изменил замысел: «Я взвинчивал в себе симпатию к Петру, говорил, что у него общественные интересы были выше чувства отца, и это оправдывало жестокость его, но убивало идеал». Как и в случае с картиной Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына», Николай Ге сюжет придумал. Ведь нет никаких документальных подтверждений тому, что в одной из комнат дворца Монплезир Пётр I встретился и имел неприятный разговор с сыном Алексеем. Более того, в 1718 году, когда царевича привезли из Европы, здание ещё не было построено.
Нет сведений и о том, что царь действительно лично допрашивал своего сына. Художник Николай Ге, хотя и изучал архивы, эту сцену придумал. Причём, царь и претендент на престол показаны в ней как отец и сын. Для современников живописца затронутая тема оказалась чувствительной. В те времена происходило переосмысление сюжетов прошлого, да и само отношение к истории гуманизировалось.
Столкновение личностей
Как ни удивительно, но именно историки того периода в деле царевича Алексея стали ставить акцент на его личных отношениях с отцом. О самом же Петре говорили как о жестоком, непреклонном человеке. Впрочем, если для начала XVIII века борьба за власть была обычным делом, предполагавшим, в том числе и убийство родственников, то что тогда говорить об эпохе Петра? Можно сказать, что у него руки были в крови не то что по локоть, а по самые плечи. И жестокое подавление стрелецкого бунта является тому красноречивым примером. Однако, глядя на картину, думаешь не об истории. Мысли концентрируются на психологической дуэли, которую ведут отец и сын. Ге удалось представить драму столкновения личностей – приверженцев противоположных жизненных ценностей.
В историческом полотне «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» живописец сумел передать внутреннее состояние персонажей. Показное спокойствие обоих царствующих особ, без жестов и внешних эффектов, обманчиво. Это настоящая драма переживаний. Царь не сомневается в предательстве сына. Царевич немного напуган, но держится уверенно: отец не осмелится казнить наследника престола. Ведь этим он поднимет против себя просвещённое общество и Европу, на правителей которых так желает быть похожим.
Кажется, от картины веет холодом. Тёмные стены и холодный зев камина, каменный пол, бледный холодный свет, едва рассеивающий полумрак большого зала… Холодом веет и от персонажей, изображённых на полотне — отца и сына, ставших непримиримыми противниками. Они как бы ведут безмолвный диалог. Расчерченный на черно-белые квадраты пол похож на шахматную доску. И реальные персонажи смотрятся на нём как противоборствующие фигуры в исторической шахматной партии. Обитое красным бархатом кресло, на котором сидит царь, лишний раз подчёркивает – власть зиждется на крови…
Картина имела огромный успех на Первой передвижной выставке. Впервые в русском искусстве художник сумел представить историческую драму без оперной патетики, глубоко и реалистично.
Пётр недоволен сыном
Царевич Алексей был прекрасно образован, знал несколько иностранных языков. Ни в коей мере не противился реформам, но совершенно не принимал деспотические и жесткие формы правления отца.
Пётр был постоянно недоволен своим старшим сыном. Считал, что в делах государственных он не помощник, да и поднимать Отечество с колен не собирался. А потом и вовсе в монахи постричься удумал… Но больше всего его бесило, что Алексей тайно встречался со своей матерью — нелюбимой женой самодержца Евдокией, которая заключена в Суздальский монастырь. Император был категоричен по отношению к наследнику: «Известен будь, что я весьма тебя наследства лишу яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в устрастку пишу — во истину исполню, ибо за Мое Отечество и люд живота своего не жалел и не жалею, то како могу Тебя непотребного пожалеть».
Горькая участь сына
По сей день историки не пришли единому мнению — являлся ли царевич на самом деле инициатором подготовки захвата власти в России, или же стал невольным заложником своего окружения, недовольного политикой монарха. Доподлинно известно, что Алексей всё же сговаривался с австрийцами о помощи в деле восшествия на российский престол. Австрийцы готовы были поддержать царевича с расчётом на последующую интервенцию части российской территории.
Через несколько месяцев после этого Алексей был найден русской разведкой в неополитанском замке Сант-Эльмо. Итальянцы отказались выдать его русским посланникам, но разрешили встречу, в ходе которой царевичу было передано письмо Петра. Отец гарантировал сыну прощение взамен на возвращение в Россию: «Буде же побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом Его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чём бог мне поможет в моей истине».
Зная характер отца, царевич не поверил обещаниям. Тогда в ход пошли обман и подкуп…
Доверчивый царевич
В итоге царевич Алексей вернулся в Россию, где его заставили дать клятву об отказе от престола, а потом лишили права на престолонаследие. Сразу после этой церемонии в Успенском соборе Кремля началось следствие по его делу, хотя ещё накануне Алексею было объявлено прощение на условии признания всех совершённых проступков. Алексея судили и приговорили к смерти как изменника. После его кончины в Петропавловской крепости (по официальной версии, от удара) Пётр заявил, что Алексей, услышав приговор, раскаялся и почил с миром, по-христиански…
Такая горькая участь постигла этого незаурядного, но очень доверчивого человека, который для потомков остался невидимым в тени великого отца-деспота…
Работы Карла Брюллова повлияли на молодого Ге
Николай Ге (по-французски его фамилия писалась Gay) родился в Воронеже в 1831 году, в семье помещика Николая Ге. Его дед эмигрировал из Франции в Россию в годы Великой революции.
Мать будущего художника скончалась от холеры спустя три месяца после рождения сына. Ребёнка воспитывала няня, крепостная крестьянка. Раннее детство Николая прошло в деревне на Украине. В 1841-м мальчика привезли в Киев, где он поступил в Первую киевскую гимназию. Преподаватели сразу заметили его способности к живописи и предсказали будущее художника. Однако по окончании гимназии Николай по совету отца поступил на физико-математический факультет Киевского университета. Затем переехал к старшему брату в Санкт-Петербург и там продолжил обучение на математическом факультете Петербургского университета.
Никто и не предполагал, что в его жизни значительную роль сыграет картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Она настолько потрясла молодого Николая, что он вместо занятий уравнениям начинает посещать вечерние классы Академии художеств при Эрмитаже. А потом и вовсе забрасывает математику и посвящает свою жизнь искусству. Молодой Ге постоянно подражает художнику, много его копирует. Это накладывает определённый отпечаток на его собственную живописную манеру.
Император приобрёл «Тайную вечерю» для личной коллекции
В Академии Николай Ге пробыл семь лет. За работу «Ахиллес оплакивает Патрокла» он в 1855 году получает Малую золотую медаль Академии. Картина «Саул у Аэндорской волшебницы» приносит ему уже Большую золотую медаль и даёт право на поездку за границу за счёт Академии, где он проживает 13 лет. Сразу после возвращения живописец станет одним из инициаторов организации товарищества передвижников, куда его берут казначеем, памятуя о математическом образовании.
За границей Николай Николаевич начинает писать «Тайную вечерю» и привозит её в Петербург. На осенней выставке в Академии художеств работа произвела на публику сильное впечатление. Официальная пресса усмотрела в картине «торжество материализма и нигилизма», а цензура запретила воспроизводить эту картину в копиях.
Будто в насмешку над цензорами, картину приобретает в свою личную коллекцию император. Творчество Ге получило общественное признание и несомненный успех у искушённой столичной публики. За «Тайную вечерю» Академия присвоила Николаю Ге звание профессора и сделала Действительным членом Императорской Академии художеств, минуя звание академика.
Уже после первой выставки художников-передвижников Иван Крамской написал: «Ге царит решительно. На всех его картина произвела ошеломляющее впечатление». Стоит ли говорить, что речь шла о полотне «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе».
Я ушёл в деревню…
К сожалению, последующие работы Ге уже не вызывали таких восторгов. Близкие по духу, в том числе и Лев Толстой, поддерживали живописца. Критика, публика и покупатели — нет. Приобретать полотна Ге отказывался даже такой прогрессивный коллекционер, как Павел Третьяков. Удручённый и разочарованный, живописец решает оставить суетный Петербург и едет на купленный им хутор Ивановский в Черниговской губернии.
«Четыре года жизни в Петербурге и занятий искусством, самых искренних, привели меня к тому, что жить так нельзя. Всё, что могло бы составить моё материальное благосостояние, шло вразрез с тем, что мною чувствовалось на душе… Так как искусство я просто люблю как духовное занятие, то я должен отыскать себе способ независимо от искусства. Я ушёл в деревню. Я думал, что жизнь там дешевле, проще, я буду хозяйничать и этим жить, а искусство будет свободно…», — объяснял своё решение Ге.
На хуторе он работал на земле, помогал крестьянам, был печником. Много общался с Львом Толстым, который поддерживал его духовные искания. В тиши Николай Николаевич пишет на евангельские темы — так называемый «Страстной цикл». А последние 10 лет жизни и вовсе отдаёт картине о распятии Христа. Для её создания Ге заставляет натурщиков позировать, прикованными к кресту. Даже сам он, уже пожилой человек, решается испытать это состояние.
Современники не понимали его поздние работы. Например, Александр III, который очень любил и ценил раннего Ге, глядя на «Распятие», сказал: «…мы ещё кое-как это поймём, но народ… он никогда этого не оценит, это никогда не будет ему понятно».
Третьяков своего обещания не выполнил
Сразу после смерти художника в 1894 году его дети, опасаясь за судьбу художественного наследия, переправили всё в Ясную Поляну. Лев Толстой обещал им убедить Третьякова купить картины и поместить в галерее. Коллекционер обязался подготовить отдельное помещение и выставить работы Ге, однако обещания своего не выполнил.
Тем не менее, Третьяковская галерея всё же стала владельцем коллекции рисунков Николая Ге, состоящей из 55 листов крупного формата. В неё входят этюды, эскизы и наброски к произведениям разных лет, иллюстрации. Эти работы находились за рубежом в частных собраниях Швейцарии и были приобретены в мае 2011 года благодаря финансовой поддержке ОАО Банк ВТБ.
Наталья Швец
Репродукция к картине Николая Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе»
Предыдущая публикация из цикла «Сто шедевров живописи» — «Грачи прилетели — тихий гимн русской природе»
